Читая комментарии к «Письму читателя» я не очень понимаю, из-за чего тут вся дискуссия. Есть авторский стиль. Если автор написал "тетки" - значит он именно это и имел в виду. Вы еще Владимира Сорокина покритикуйте за стиль. Или зайдите на сайты с отзывами об отдыхе в Турции или Египте. Вот и этот рассказ ни в коем случае не претендует на объективность, он  лишь впечатления одного из участников автопробега о происходящем вокруг.

Сегодня на имя администрации портала пришло письмо от девушки, которая косвенно оказалась участницей автопробега. Вернее, ее присутствие отражено в одном из Лешиных отчетов. Причем, отражено оно довольно грубовато, что собственно и побудило Аллу написать письмо. Публикую его целиком:

Желтый хлеб преодолевал Черный Прижим в обратном направлении. Мы очень старались, чтобы посмотреть этот участок дороги не ночью. Но получилось ночью. За руль посадили, кого понадежнее – Славу. С началом опасного участка включили ночной режим кинокамеры.

Дорога поначалу была совсем плохая. Ехали не более тридцати километров в час. Ощутимо похолодало. Небо, окропленное звездами, совсем постаревший тощий месяц. На юге холодно поблескивала бабочка Ориона. Лисица, застигнутая врасплох, перебежала через дорогу и словно шлейф тянула за собой длинный свой хвост.

Прошло две недели с момента последнего отчета, и я решил, что уже пора ознакомить читателей с техническим состоянием УАЗа на текущий день.

Движение в ночи было вполне штатным. По Колымскому Тракту, вклиниваясь в объятия темной ночи, со скоростью пятьдесят километров в час бежал в обратном направлении наш Батон. Устойчивый гул двигателя. Умеренная тряска и вибрация, поскрипывали под салонной обшивкой трущиеся друг о друга куски пенопласта, на больших ямах громыхал соприкасающийся с крышей багажник. Гул колес по жесткому грейдеру, в темноте светились разноцветные индикаторы приборной панели, навигаторов, ноутбука, зарядных устройств, камер, телефонов и фотоаппарата. Приглушенно шелестели вентиляторы печек, где-то сквозило через двери. В такт движению мерно раскачивались свисающие с потолка провода  от бывшего когда-то здесь телевизора. Фонарики, подвешенные к ручке прожектора, методично колыхались, иной из них, бывало, тихо и гнусаво ударится об защитную оправу вентилятора. Порою, звякнет где какая валяющаяся на полу тара или не спеша и деловито переговариваются сидящие в кабине (это были сейчас Сергей с Максимом).  Музыка играла тихо, больше конечно для фона. Или повернется кто-либо в зимнем саду, и хотя бы раз за ночь, при экстренном торможении перед очередной глубокой выбоиной, которыми так изобиловали Колымский Тракт, Федеральная Трасса Лена, да и все российские дороги, свалится со смежных сидений «бельэтажа» на пол кто из пассажиров, буркнет спросонок, и разместится обратно, забывшись сном. Такова она и была, сначала бесконечная дорога в никуда, дорога в Магадан, и такой же безграничный путь домой, полный тревоги и надежд, радости и печали. Не было щенячьего восторга и былой эйфории, а настали размереннее будни путешествия, какие бывают только недели с третьей похода и которые так прекрасны.

Засиделись. Спешили. Гнали машину в гору, затем краем моря, по песьи стуча клапанами, пегий от
пыли, батон знакомой уже дорогой бежал в Магадан. Ехали в баню. Повесть «Пегий Пес, бегущий краем моря» написал Чингиз Айтматов про то, как погибли охотники на нерпу. События происходят где-то здесь, как раз на Охотском Море. Наша машина вела себя на самом деле порою по-песьи, и не хотела нас слушаться. Звонили из бани. Интересовались, соизволим ли быть. Да, говорим, соизволим.
Баня находилась в составе заведения для высшего света. Рядом с внедорожниками высокого класса припарковался наш железный сарай на самоходном ходу. Заведение и баня были хорошо, даже избыточно, адаптированы под капризы и амбиции сюда приходящих. Нас кроме «просто бани» больше ничего не интересовало. Баня была сама по себе неплохая.